В эти дни в Музее-институте семьи Рерихов завершает работу выставка «Свет знания: памяти академика Ф.И. Щербатского (1866−1942)», организованная при активной помощи Санкт-Петербургского Дацана Гунзэчойнэй. О том, кем был для России буддолог Фёдор Щербатской, и какую роль его научные труды ещё могут сыграть в ближайшем будущем, мы расскажем в своём материале, содержащем первую подробную биографию этого выдающегося учёного.
Путешественник, собеседник Далай-ламы и лорда Керзона, друг Чичерина и «последний русский помещик»
В Советском Союзе авторитет академика Щербатского был настолько высоким, что даже в период сталинских гонений на востоковедение опала почтительно обошла Фёдора Ипполитовича стороной. Его не тронули ни железные чекисты наркома Николая Ежова, ни пришедший ему на смену хитроумный красный «иезуит» Лаврентий Берия, ни сам «вождь народов» Иосиф Сталин. Щербатской умер во время Великой Отечественной войны в эвакуации в Северном Казахстане, куда его вместе с полутора сотнями других советских учёных выслали, чтобы уберечь от гибели под немецкими бомбами. Что из его долгой и богатой приключениями жизни вспоминалось ему, когда он тихо угасал на казахстанском курорте Боровое в возрасте 75 лет? Как когда-то в Урге он единственным из европейских учёных беседовал с XIII-м Далай-ламой? Как в 1918 году был избран самым первым советским академиком? Или же как скитался по Индии, в Лондоне вел переговоры с лордом Керзоном, а в Петрограде отстаивал от большевистского натиска буддийский дацан, которому сам же и помог появиться на свет? А, может быть, ему просто вспоминалось родовое новгородское имение Лютка, каким-то чудом оставленное за ним и после революции, и то как яблони господского сада стучались ветками в комнаты, где он писал свои книги по буддийской логике и концепции нирваны?
Так или иначе, жизнь Щербатского не была жизнью скромного кабинетного учёного: он был замешан и в смутах, и в политических интригах своего времени, запросто беседовал с сильными мира сего и оставил России в наследство созданную им фундаментальную школу буддологии. При современном интересе к Востоку, при выстраивании отношений с Китаем и Индией полученные им знания вряд ли могут считаться отстранённо-абстрактными. Это не утончённая игра в бисер и не достояние пыльных архивов — это ключ к будущему, к новому содружеству государств и духовных культур. И очень важно, что этот ключ — благодаря стараниям академика, жившего в городе на Неве около века назад, — заведомо находится в руках у России.
